Пишу редко, так как значительных новостей пока и нет — в основном, бюрократическая волокита. Я оспариваю действия следователя в суде по ст. 125 УПК сразу по двум разным вещам — по избранию мер пресечения в виде подписок о невыезде безо всяких на то оснований, и в отказе следователя знакомить меня с теми документами, на ознакомление с которыми я, как подозреваемый, имею полное право (например, повестки о вызове меня на допрос следователь почему-то считает «конфиденциальной информацией»… видимо, настолько конфиденциальной, что даже я о них ничего не знаю и знать не должен). Напомню, что подписок о невыезде, одновременно действующих в отношение меня, у меня на начало месяца было аж три.

В конце ноября прошлого года Красногвардейский районный суд Санкт-Петербурга в лице судьи Елисеева бодро отказал в удовлетворении иска, заявив, что следователь может избирать столько подписок, сколько ему взбредет в голову. Мы не согласились и подали кассацию в городской суд, который согласился с нашими доводами и вернул дело на повторное рассмотрение в Красногвардейский. Теперь уже другой судья, Татьяна Михайловна Тихомирова, постановила, что значительных нарушений в действиях следователя нет, кроме избрания второй по счету подписки, которую она отменила. Что ж, теперь я на 1/3 свободнее в своих перемещениях. В любом случае, на наш взгляд, решение абсурдное, поэтому пойдём на третий круг в городской суд.

Что касается второго дела, связанного с отказом следователя в ознакомлении с документами, тут судья того же Красногвардейского суда (прямо заповедник законности, ей-богу) Наталья Вячеславовна Козунова, видимо, решив не заморачиваться, ответила просто — все действия следователя законны, а мнение прокуратуры города (которая ранее уже зафиксировала нарушение следователем закона) ей не указ. Что самое смешное, что в заседании присутствующий прокурор подтвердил — да, в городской прокуратуре-де ошиблись, и он с её мнением не согласен. Ооок, видимо, районные прокуратуры у нас нынче являются самостоятельными и обособленными структурами, не подчиняющимся городской. Что ж делать, времена такие. И это решение пойдёт в городской суд на обжалование.

А мой любимый следователь Антон Сергеевич Горшков отобрал у меня 15 марта подписку о неразглашении данных предварительного следствия в порядке ст. 161 УПК, посему радовать вас очередными казусами и нестыковками в деле я буду теперь значительно реже, только в тех случаях, когда смогу. Но у меня всё записано, и всё в любом случае будет предано гласности по окончанию действия подписки. Я — за то, чтобы подобные герои уголовного делопроизводства были на виду.

Обнимаю вас, а у нас впереди — итоговое заседание суда в Швейцарии по установленному двойной экспертизой факту подделки моей подписи на договоре купли-продажи 30% акций компании MediaPhone SA в пользу Козырева. Я, конечно, буду ходатайствовать о том, чтобы подполковник Горшков разрешил мне съездить на него, но на 100% уверен в его решении. Что ж, строго говоря, моё присутствие там и не обязательно — я думаю, что и сам Козырев туда не явится и за нас поработают наши адвокаты.

Вернусь немного к ситуации с российским уголовным делом, что следователь ГСУ при ГУВД Санкт-Петербурга, доблестный майор Горшков А.С. завёл на меня в августе 2009 года.

После того, как он не пустил меня в Швейцарию на собрание соучредителей в конце октября 2009 года, активность его несколько поутихла. Когда я говорю «несколько», это означает буквально то, что до конца февраля 2010 года мной он не интересовался и к себе не вызывал. Возможно, шла активная работа по изучению материалов, полученных следствием в ходе обыска, что подтверждается предъявленным мне впоследствии следователем материалам, полученным, по его словам, в ходе осмотра компьютера Кирилла Мурзина.

Я уже писал о том, что ознакомился с перепиской, которую вёл Козырев с выделенного ему почтового ящика на моём сервере. Среди всяких деловых и околоделовых писем по делам Ripdev там был ряд любопытных писем, в которых обсуждалось:

• Изготовление Юлей Султановой инвойсов на китайском языке (она училась в школе-интернате с углублённым изучением китайского языка) с целью оправдать переводы денег с подконтрольных Scorpios33 счетов на китайские адреса (например, один из инвойсов ссылается на оплату за разработку программы Kate, которую писали мы с Кириллом);
• Просьбы Александра различным знакомым людям, которые выполняли определенную работу, например, Александру Ширинкину, подписать ещё несколько инвойсов на недостающие суммы «для отчётности»;
• Активная переписка с упоминавшемся мной ранее Олегом Кузнецовым из Отдела «К» ГУВД по Санкт-Петербургу, где последний готовил проект заявления о преступлении, а также упоминал других оперативников Отдела «К» и следователя Антона Горшкова, который примет дело в своё производство сразу после его регистрации (как, собственно, впоследствии и вышло);
• Обсуждение с Юлией о том, что KMK Research нужно срочно загонять в долги, банкротить и передавать принадлежащую компании интеллектуальную собственность в MediaPhone SA;
• Рассуждения и фантазии Олега Кузнецова о том, как именно будет проходить уголовное дело после его возбуждения — с закрытием для меня границ, банковских счетов, моим арестом и так далее.

Неудивительно, что увидев всё это, я забил тревогу и показал материалы Кириллу, поскольку тот был так же не в курсе происходящего за нашими спинами заговора сплочённой семьи Козыревых. Именно по поводу них следователь и допрашивал меня и Кирилла в марте 2010 года, посчитав, что имеет место неправомерный доступ к частной переписке.

Поскольку указанные материалы я получил с принадлежащего мне сервера, на котором мной были сделаны электронные почтовые ящики исключительно для использования в рамках ведения совместного бизнеса всеми партнёрами, которые знали пароли от ящиков друг друга (равно как и вообще общий административный пароль, который давал неограниченный контроль над сервером в принципе), никакой речи о частной переписке идти не могло. Даже на прошедшей очной ставке со Scorpios33, последний подтвердил, что действительно знал административный пароль от сервера, равно как и Кирилл Мурзин. А для личной переписки у каждого из нас были личные почтовые ящики на других ресурсах (например, мой —  , которым я пользуюсь и по сей день). Кроме того, тот факт, что в материалах явно была информация, свидетельствующая о сговоре между сотрудниками милиции и Козыревым по организации моего преследования, а также намерение причинить вред компании, неопровержимо свидетельствовали о том, что никакого нарушения закона в ознакомлении не было — так как очевидно незаконные действия не могут быть защищены никакими законами, о чём я и сообщил следователю Антону Горшкову.

Следователь косвенно с моими доводами согласился, допросив меня в последний раз по делу №102804 15 апреля 2010 года уже в качестве свидетеля:



После этого по данному делу ничего не происходило и я по нему уже не допрашивался, а по переданной Козыревым в швейцарский суд информации было ясно, что дело приостановлено в виду отсутствия подозреваемых. В какой-то момент я даже поверил, что доводы разума возобладали над явной нелепицей во вменяемом мне составе преступления, и не всё так плохо в датском королевстве у нас в милиции.

Но Александр Козырев этим не удовлетворился, и история с моим ознакомлением с его аферами делишками получила неожиданное развитие в начале 2011 года, когда мы все должны были ехать на собрание учредителей KMK Research с целью голосования о лишении Козырева с дочкой права подписи и администрирования банковских счетов. Это нужно было сделать уже давно, но увы, наши дорогие оппоненты с третью голосов компании нам яростно сопротивлялись полтора года.

Прямо перед этим собранием, после 8-месячного молчания, следователь Горшков снова внезапно развил буйную деятельность. Об этом — в следующих частях моего рассказа.

Дабы временно закончить повествование о Швейцарии и вернуться, наконец, к делам нашим российским, расскажу ещё о том, как с помощью свежесозданной MediaPhone SA семейство Козыревых пыталось подвести KMK Research Sarl к банкротству.

Но начну я немного раньше, с того момента, как в KMK Research Sarl появился новый сотрудник, Алекс «alexmak» Пацай. В конце сентября 2008 года стало понятно, что для того, чтобы разрабатывать какие-то новые продукты, необходимы ещё программисты — все мои с Кириллом силы уходили на поддержку существующих, уже написанных и продающихся продуктов. А поскольку Александру Козыреву было некогда заниматься чем-то вроде управления персоналом, мой давний знакомый alexmak пришёлся очень кстати. Он сам по себе ни разу не программист, но при этом весьма талантливый менеджер, разбирающийся в технологическом процессе, и знающий, как управлять программистами, взаимодействовать с бизнес-заказчиком, и вообще сделать так, чтобы проект был сдан чётко, ясно и по возможности в срок. Поскольку мы знакомы с ним года эдак с 1999го (оба как ярые Мак-пользователи), никаких сомнений в его профессиональных качествах у меня не было.

Козырев 26 сентября 2008 года по моей рекомендации подготовил для Алекса письмо-предложение о работе:


...


В общем, после переговоров с Алексом Пацаем, он согласился присоединиться к нашей команде, заодно пригласив к нам же двух его знакомых программистов, которые занимались разработкой для Mac OS X в Киеве. Таким образом у KMK Research появился «киевский офис». Его первый тестовый проект, кстати, продаётся в App Store и по сей день — это преферанс для iPhone под названием iPref.

Однако, когда у KMK Research «кончились» деньги (а по факту их оставалось вполне достаточно для того, чтобы оплачивать существующих сотрудников), как оказалось, деньги для киевского офиса (включая Пацая) Александр Козырев стал переводить со счёта... MediaPhone SA. А что, право слово? Люди работают в одной компании, платит ей другая, но ведь оба счёта подконтрольны Козыреву, так что какая разница, из какого кармана деньги доставать?..

Причины этого открылись значительно позже, в июле 2009 года, когда г-жа Виктория Ломбардо, тогдашний президент KMK Research и MediaPhone SA, получила от управляющего MediaPhone SA г-на Козырева Александра Валерьевича и довела до сведения других соучредителей KMK (то есть меня и Кирилла Мурзина) письмо следующего содержания:


Я повторю суть, если на картинке не очень хорошо видно. Компания MediaPhone SA, согласно этому письму, в феврале 2009 года заключила с компанией KMK Research договор займа, по которому оплачивала определённые счета за последнюю, с обязательством возврата денег. Виктория Ломбардо переслала мне письмо с вопросом «что делать?».

Надо ли говорить, что о наличии такого договора (от февраля месяца) я узнал только из требования вернуть деньги, полученного в июле месяце?.. В растерянности я попросил Викторию показать мне сам договор, что она и выполнила. Со стороны КМК договор был подписан Викторией Ломбардо, президентом, и Юлией Султановой, соучредителем, а со стороны MediaPhone SA — Александром Козыревым, управляющим. Ба, всё те же лица, вид сбоку. На вопрос, почему я и Кирилл не были поставлены в известность, Виктория ответить затруднилась, ну а семейство Козыревых вообще мой вопрос проигнорировали.

Зачем это было сделано, думаю, понятно и так. Несмотря на то, что KMK вполне была способна выплачивать свои платежи самостоятельно, нужно было искусственно создать прецедент наличия некого долга перед третьим лицом (в данном случае — MediaPhone), чтобы потом был повод безболезненно засудить и обанкротить компанию, отобрав её активы в счёт погашения долга. А активы у IT-компании понятно какие — программное обеспечение и права на него. Я, конечно, не знаю точно, именно такие планы вынашивал Козырев или нет, но никакого иного объяснения этого факта у меня, увы, нет.

Немного нарушу хронологию повествования и расскажу о событиях, начавшихся в городе Лозанна, Швейцария в январе 2009 года, но не закончившихся до сих пор.

Тогда мы собрались в Швейцарии, среди всего прочего, по поводу организации компании MediaPhone SA, которая должна была заниматься размещением рекламы в приложениях, продаваемых через КМК. Как раз об этом я и хотел бы рассказать сегодня.

Как я уже писал, в какой-то момент в конце 2008 года Козырев рассказал мне, что его знакомый, чиновник из Санкт-Петербурга, изъявил желание поучаствовать в создании какого-нибудь успешного дела для его дочери, с тем, чтобы девушка поучилась ведению бизнеса, за что этот чиновник готов был оплатить уставной капитал компании. Так как компанию решили сделать в виде акционерного общества (SA) («так солиднее и не публикуются участники», пояснил мне Александр Козырев), размер уставника был равен 100 тысячам швейцарских франков.

По словам Козырева, этот человек передал ему данную сумму наличными (узнаю Россию!). Мне Козырев предложил стать техническим директором новой компании, чтобы я смог реализовать систему размещения и учёта баннерной рекламы. Объективно говоря, из тогдашней команды, что у нас сформировалась, только у меня были необходимые для технической реализации данной затеи навыки, потому предложение Александра я воспринял спокойно и согласился взять на себя техническую сторону вопроса, за что мне было Козыревым предложено 30% акций будущей компании.

В итоге в январе 2009 года Александр Козырев, я, и жена Козырева — Юлия Александровна Козырева подписали учредительный договор компании:


Изначально акции в количестве 100 штук (не именные, на предъявителя) распределились следующим образом: 60% — Козыреву, 10% — его жене, и 30% — мне.




В дальнейшем 30% акций Александр Валерьевич Козырев (по его словам) намеревался передать дочери «спонсора» создания компании — так как акции должны были быть не именными, для этого достаточно было заключить обычный гражданский договор купли-продажи.

В итоге, внеся 100 тысяч франков в качестве уставного капитала компании, MediaPhone SA была зарегистрирована 4 февраля 2009 года. Директором его стала всё та же Виктория Ломбардо (на данный момент директором является Юлия, дочь Козырева), администратором — Александр Козырев.

Интересная деталь, как выяснилось значительно позже, в ходе исследования выписок по банковским счетам, полученных через суд в рамках расследования уголовного дела в Швейцарии о растрате средств KMK Research по нашему заявлению, выяснилось, что на самом деле Александр внёс только 75 тысяч франков наличными, а остальные 25 тысяч... внёс со счета KMK Research Sàrl. Как говориться, какая разница, из какого кармана деньги, главное, что оба кармана доступны одному и тому же человеку.

После образования компании президент совета директоров должен был выписать акции на предъявителя и раздать их всем лицам, указанным в учредительном договоре. Александр тянул с этим делом, мотивируя тем, что для этого нужно ехать в Швейцарию, а он это планирует сделать только весной. Отношения у нас на тот момент ещё не испортились, потому я не слишком переживал по поводу отсрочки на 2-3 месяца.

Я начал обдумывать варианты реализации рекламной платформы, а Александр начал в красках описывать свой новый, обновлённый и дополненный план. По его словам, нужно было передать интеллектуальную собственность KMK Research новообразованной компании, с тем, чтобы превратить её в холдинг, и проводить все продажи через MediaPhone SA.

Кроме того, весь конец 2008 года Александр, его жена и Юля Султанова (его дочь) рассказывали мне и другим наёмным программистам о «художествах» Кирилла Мурзина, совладельца KMK Research и моего друга, которые они якобы наблюдали — что он-де пьёт много алкоголя, что деньги его испортили, и что частенько находится в запое. Это всё звучало несколько странно, так как Кирилла я знал значительно дольше, чем Козырева, и описываемые его семейкой события звучали не слишком правдоподобно. Но тем не менее, в полемику по этому поводу я не вступал, чем вызвал Александра на откровенность, когда он мне описал ещё один штрих в своём плане — после перевода всех продаж в MediaPhone оставить KMK Research в качестве субподрядчика, который бы выполнял всю разработку, но которому бы доставались только деньги, перечисленные из «главной организации» холдинга.

Поразмыслив, я решил, что от всего плана дурно пахнет. Во-первых, я понимал, что Кирилл всё-таки не настолько плох, насколько мне это пытались показать — всё-таки мы довольно часто виделись. Во-вторых, передача всех продаж в MediaPhone фактически лишала Кирилла Мурзина получения его доли с разработанного им программного обеспечения — а мне это казалось нечестным. И в-третьих, наконец, это означало, что фактически передав всё в другую компанию, я тоже утрачиваю всякий контроль над происходящим — так как мои 30%, хоть и являлись солидным куском, но при этом я не смогу ничего решать, так как Козырев с женой эффективно блокировали бы любые мои инициативы своими 70% акций. Поэтому я отказался.

На это Александр заявил, что я не хочу развивать MediaPhone SA, и потому с моей стороны «будет честным» передать ему мою долю компании (эквивалентную 30 000 франков) за 1 франк. Я на это ответил, что от обязательств не отказываюсь, а план по передаче продаж в MediaPhone — совсем другое дело, о котором уговора изначально не было, и что он мне не нравится. Потому акции передавать или продавать на данном этапе не собираюсь и, кстати, он мне еще их не выдал. На это Козырев ответил, что акции вообще ещё не были выпущены и потому это произойдёт позже, но он всё-таки настаивает на том, чтобы я ему их отдал за так.

Долго ли, коротко ли, в 2010 году, поняв, что добиться выпуска моих акций от Козырева будет возможно только через суд, я с помощью швейцарский адвокатов, 16 марта 2010 года я подал гражданский иск против MediaPhone SA и Александра Козырева (как администратора компании) с требованием выписать мне положенные законом 30 акций компании по 1 000 франков каждая.

После принятия иска судом к производству ответ не замедлил себя долго ждать. Согласно письму, полученному от адвоката Александра Козырева, акции передать компания мне не может так как я... продал их Александру в 2009 году.

На мой обоснованный вопрос, «как — продал?!», мне была представлена копия договора купли-продажи с «моей» подписью. У меня достаточно несложная подпись, но то, что стояло на этой копии, лишь отдалённо напоминало мою закорючку.

Я потребовал показать оригинал договора. После нескольких отсрочек (противоположная сторона то говорила, что оригинал куда-то делся, то обещала его прислать в скором времени), сторона Козырева наконец предоставила в суд... два оригинала договора, заключённого в двух экземплярах. По идее, если бы факт подписания договора действительно имел место быть, то второй экземпляр должен был бы быть у меня. Откуда у Scorpios33 «мой» экземпляр нам ещё предстоит выяснить...

Козырев сам потребовал проведения графологической экспертизы, настояв на том, что подпись моя там — подлинная, и что я договор подписывал в присутствии свидетеля — его жены Юлии. Я, конечно же, не возражал против экспертизы, так как и сам хотел предложить то же самое.

Суд назначил эксперта (по предложению стороны Козырева) — руководителя лаборатории по анализу почерка в достаточно известном в Швейцарии криминологическом институте. Оплатив счёт эксперта (как ответчик), Козырев (ну и я, конечно) стал ждать результатов экспертизы. Попутно их адвокат заявил прокурору кантона о факте данного гражданского иска и о том, что как только эксперт подтвердит подлинность подписи, на меня будет подан уголовный иск за лжесвидетельствование и клевету.

Выводы эксперта, полученные в его ответе в апреле 2011 года, были совершенно для меня неудивительны:

Результаты сравнительного исследования графических характеристик в значительной степени подкрепляют гипотезу, согласно которой спорные подписи являются имитациями подписи В. Карпенко. Очевидно, речь идет о прямом калькировании, автор которого не может быть идентифицирован.

Однако противоположная сторона не удовлетворилась мнением эксперта (как, по словам присутствующих, заявил Козырев на судебном заседании, «но ведь мы оплачивали эксперту счёт!», чем заслужил удивлённые взгляды всех присутствующих на заседании швейцарцев). Решением суда по требованию Козырева была назначена повторная, расширенная экспертиза.

Повторная экспертиза, результаты которой мы получили месяц назад, оставила вердикт без изменений: подпись подделана, кем — не представляется возможным установить. Конечно, остаётся загадкой, кто именно фальсифицировал мою подпись на договоре о продажи моих акций MediaPhone SA Александру Козыреву всего за 1 швейцарский франк, но в любом случае оба экземпляра договора с подделанной подписью очень «удачно» оказались именно у него.

Впереди нас ждёт суд в Швейцарии, который подведёт итоги по результатам экспертиз и вынесет своё решение.

Начну с начала. Мне (на данный момент) 32 года, женат, двое детей. Я, вообще, пишу программы для Macintosh с 1994 года — в основном в виде shareware, на доход от продажи которых и жил. В относительно недалеком 2007 году, когда Apple только анонсировала iPhone (ныне известный, как iPhone 2G), ко мне обратился шапочно знакомый человек, которого я знал, как «независимого консультанта» нефтяной компании ПТК и Мак-пользователя, Александр Козырев.

Александр Козырев, 1958 г.р., уроженец г. Москва. Себя позиционирует, как продвинутого «пользователя» Mac OS X, и человека, у которого очень много различных идей. Псевдоним, использующийся им в сети Интернет — Scorpios33. Женат, имеет дочь 33 лет от роду (о ней тоже пойдёт речь в данном повествовании, но позже). Всегда одевается в дорогую одежду, рассказывает о своих связях в правительстве Петербурга, правоохранительных органах и так далее — дело в том, что, по его словам, он занимается «улаживанием» вопросов с недвижимостью, за деньги получая необходимые визы чиновников при переоформлении госсобственности в частные руки.

В тот день, Александр театральным жестом достал из кармана дорогого пиджака iPhone, и продемонстрировал его мне, пожаловавшись на то, что всё в нём замечательно, вот только нет русской экранной клавиатуры — неудобно работать. Телефон вызвал у меня лёгкий интерес — я на тот момент был счастливым пользователем Sony CMD Z5, и смартфонами не баловался ввиду их редкостной унылости. Поскольку я на тот момент занимался разработкой различных утилит для Mac OS X, расширяющих стандартную функциональность системы, по мнению Козырева, создание модификации экранной клавиатуры не составило бы для меня труда. Пообещав предоставить мне телефон для опытов, он удалился, а я ударился в дебри исследований относительно новой для меня системы.

Опустим суть да дело, факт остаётся фактом — уже через несколько дней я сделал первую кривую-косую версию того, что впоследствии станет первой русской клавиатурой для iPhone. Сначала альфа- и бета- версии распространялись бесплатно, а затем, под давлением общественности, я открыл на Яндекс.Деньгах кошелёк для приёма пожертвований.

Scorpios33 же, видя такой успех, предложил мне создать коммерческий пакет для русификации iPhone, соединив усилия с другими ребятами, например, Александром Ширинкиным (alexxb5), который занимался непосредственно переводом системы. Я же со своей стороны привёл в команду Кирилла Мурзина, которого знал более 10 лет, и который был мне известен, как талантливый программист (так как для полноценного русификатора был необходим немаленький объём работы, с которым мне одному было не справиться). Сам Scorpios33 занимался «организационной» деятельностью и переругиванием с пользователями на форумах (кто застал этот период, с лёгкостью его вспомнит).

Кирилл Мурзин, 1971 г.р., уроженец г. Ленинграда. Программист, занимавшийся созданием приложений для Mac OS дольше меня, настоящий профессионал своего дела, человек, с которым я всегда консультировался и консультируюсь по сложным задачам в работе.

В итоге наша команда по моей инициативе получила название «RiP Dev», что означало Russian iPhone Development. В октябре 2007 года я зарегистрировал домен ripdev.com на своё имя, и сделал на нём «корпоративную» почту для себя, Александра и Кирилла. Поскольку почта должна была использоваться исключительно для деловых целей, связанных с разработкой и распространением нашего программного обеспечения, да и тайн друг от друга в этих вопросах у нас не было, всем нам были известны пароли от почтовых ящиков друг друга, равно как и главный «административный» пароль от хостинга.



В итоге 2 декабря 2007 года был выпущен «Русский Проект», программа, которая русифицировала систему на iPhone — включала новую русскую экранную клавиатуру, переводила все системные программы, и добавляла ряд других «фишек», позволяющих использовать телефон в условиях русских операторов.

Пакет продавался по 500 рублей, деньги за продажи поступали на счета PayPal, WebMoney и Яндекс.Деньги, зарегистрированные на моё имя. По инициативе Scorpios33 была разработана система скидок, по которой оптовые покупатели могли получать коды активации со скидкой до 40%. Этим быстро воспользовались те, кто ввозил «серые» телефоны в Россию в массовом порядке и некоторые владельцы популярных сайтов для iPhone вроде iPhones.ru и других — своим покупателям и пользователям они перепродавали коды по полной стоимости, кладя разницу себе в карман.

Все активационные коды хранились и обслуживались системой электронных продаж Charon (Харон), которую я разработал специально для этого проекта. Кроме активации кодов, Харон умел показывать графики о количестве выписанных кодов, и рассчитывать примерные объёмы предполагаемой прибыли, исходя из своих знаний о выписанных кодах.

Уже к концу того же месяца стало понятно, что продукт пользуется большой популярностью. Scorpios33 давно лелеял надежду уехать навсегда в страну, которая захватила его сердце — Швейцарию. Поэтому он предложил нам создать компанию за границей, которая бы в дальнейшем и продавала созданные Кириллом и мной программы для iPhone. Нам в целом было всё равно, где организовывать фирму, тем более что мы никогда не были искушёнными в бизнес-делах, да и юридически-финансовой стороной дела должен был заниматься Козырев, потому мы согласились.

Сказано — сделано, и в начале января 2008 года, Александр, вооружённый выписанным мной на его имя чеком на 25 тысяч долларов, отправляется с женой и дочерью в Швейцарию, чтобы открыть фирму, зарегистрированную на нас четверых. Постойте, почему четверых? Потому что, как объяснил Scorpios33, его дочь, Юлия Султанова, тоже должна бы получить гражданство Швейцарии, если у фирмы пойдут дела хорошо. Поэтому он предложил вписать её в соучредители, разделив с ней свою долю компании, а она взамен должна была заниматься делопроизводством. Мы с Кириллом не возражали — нам хотелось писать программы, а бумажная рутина была совершенно неинтересна, тем более, что четвертая «нагрузочка» в виде дочки Козырева шла за счёт его доли в компании.

Юлия Султанова, 1978 г.р., дочь Александра Козырева. Взяла себе девичью фамилию матери, так как мать тоже зовут Юлия, и, по её словам, две Юлии Александровны Козыревой в одной семье было бы «слишком много».

В январе 2008 года Козырев с женой и дочерью прибыли в Швейцарию с целью завоевания мира. Ну, или по крайней мере, регистрации компании. Название мы придумали совместно — KMK Research. Часть «Research» должна была подчёркивать общую научность нашей команды, а KMK расшифровывалось банально — Карпенко, Mурзин, Козырев.



Первый звоночек ждал нас уже сразу после прибытия Scorpios33 в Женеву. Там, в поезде из аэропорта в славный город Лозанна, у Козырева, по его словам, из кармана куртки неизвестные злоумышленники похитили мой чек на 25 тысяч долларов (которым нужно было оплачивать уставной капитал компании) и около 3 тысяч евро наличными. Надо сказать, что «украденный» чек на имя Козырева позже пытались обналичить в той же Швейцарии. Я, конечно, сразу же этот чек отозвал, и выслал новый через DHL, но на какое-то время Александр остался без денег на организацию компании. Не знаю, каким образом он сумел добыть требуемую сумму (20 тысяч франков), пока новый чек шёл по почте, но факт остаётся фактом — в начале 2008 года была учреждена KMK Research GmbH в кантоне Цуг (Zug), Швейцария. Доли в ней были распределены следующим образом — я и Кирилл получили по 33%, Александр — 24%, и его дочь Юля — 10%.

В компании был швейцарский президент с правом подписи (без него фирму иметь нельзя). Именно из-за этого Козырев убедил нас, что деньги следует переводить пока что ему на личный счёт в швейцарском банке, чтобы президент компании не мог украсть деньги, воспользовавшись своим доступом. Мы ему поверили, хотя позже выяснилось, что опасались мы не того человека. Поэтому тогда же я перевёл перечисление денег от продаж наших с Кириллом программ на счёт, открытый на имя Козырева (меньшая же часть продолжала поступать на мой личный WebMoney счёт в России).

Так продолжалось весь 2008 год, продажи через WebMoney уверенно шли на спад, а продажи через eSellerate, которые обслуживали платежи с кредиток, продолжали поступать на счёт Козырева. Я и Кирилл продолжали развивать Русский Проект, и делать новые приложения — Kate, Installer.app, и другие. Всего за 2008 год мы заработали около 1,2 миллиона долларов.

С течением времени к нам присоединились ещё несколько программистов — Александр «wizdaz» Максименко и Илья «gray» Поповян, оба из небезызвестной iPhone Dev Team, которые занимались поиском уязвимостей системы, разработкой PwnageTool, и так далее. У нас они помогали нам с программированием и начали создавать с нами новые продукты — InstallerApp, Pusher.

Мы же все периодически ездили в Швейцарию на неделю-другую, а Юля Султанова так и вовсе стала жить там постоянно (и живёт до сих пор) — сначала посещая курсы французского языка, а потом выйдя замуж за подданного Португалии, у которого есть вид на жительство. Для сокращения расходов на гостиницы, от имени компании мы сняли три квартиры для каждого из нас, и жили в них во время своих визитов. В общем, всё было весьма замечательно и безоблачно, и даже каждый из нас получил по 100 тысяч долларов за свою работу — Кирилл, я и Александр. Последний, впрочем, свои деньги, как он сообщил нам позже, «не получал», что несколько странно, так как они все и так всё время были на его «личном» счету.



Ближе к концу года мы наняли ещё и нескольких программистов из Украины вместе с нашим старым знакомым Алексом «alexmak» Пацаем — они в качестве первого проекта сделали «преферанс» для iPhone — iPref.

Алекс Пацай, псевдоним в сети — alexmak. Блоггер, ведущий свой собственный дневник alexmak.net. Менеджер, управленец, занимался в KMK координацией проектов и работой с программистами.

В начале 2009 года встал вопрос распределения прибыли, полученной компанией за прошлый год. Одновременно Александр Козырев сообщил мне, что один его хороший знакомый, чиновник из УФМС Петербурга, Юрий Буряк, хочет «пристроить» к делу свою дочь, и потому готов поспособствовать созданию новой швейцарской компании, где его дочь бы «набиралась опыта». Компания должна была заниматься поиском клиентов и размещением рекламы в продуктах KMK. Мне предлагалось стать её техническим директором и создать систему для размещения и трекинга рекламы. Таким образом, мой технический опыт и вклад в работу предлагалось обменять на 30% акций новой компании. Я согласился.


В январе 2009 года в итоге была создана новая швейцарская компания, как мне было сказано, на деньги Буряка, теперь уже акционерное общество с уставным капиталом в 100 тысяч швейцарских франков, MediaPhone SA. Доли в компании распределились следующим образом — 30% Козыреву, 30% — дочери Буряка, 30% — мне и 10% — жене Козырева Юлии. Впоследствии оказалось, что 25 тысяч франков на создание новой компании было «позаимствовано» из средств KMK.

Вернёмся пока к КМК и вопросам заработанных денег. Когда я поднял этот вопрос с Александром в начале 2009 года, тот внезапно сообщил мне, что денег... нет. Это известие повергло меня в шок, так как я знал, что мы получили более миллиона долларов, и не могли потратить прямо всё-всё. На мои вопросы о том, куда всё делось, Козырев заверил меня, что все деньги были потрачены на нужды компании, и что мне всё станет понятно из финансового отчёта, который он в настоящий момент готовит.

Шло время, но Козырев не предоставлял обещанный отчёт. Поступающих денег от продаж наших программ едва-едва хватало на оплату текущего персонала. Кроме того, в один прекрасный день (где-то в феврале 2009 года) Козырев показал мне резюме одного из сотрудников отдела «К» ГУВД С-Петербурга, старшего оперуполномоченного, капитана милиции Олега Кузнецова. Он предложил мне взять его на работу, так как он мог бы быть нам полезен при разработке некоего «интернет-казино», о котором сам Козырев в тот момент активно думал, так как, по его словам, Кузнецов знает тонкости законодательства в области регулирования азартных игр и мог бы нам помочь.

С самим Кузнецовым я сталкивался до этого — когда однажды в 2008 году наши программы были «взломаны», Козырев пытался открыть уголовное дело против тех, кто сделал и распространял хаки, и именно тогда через свои «прокурорские знакомства», как он рассказывал нам, «вышел» на Кузнецова. Открыть дело в итоге не получилось по каким-то причинам — мне эта история с самого начала была не слишком интересна, так как любая защита рано или поздно оказывается «вскрытой», и потому я воспринимаю это, как нормальный процесс.

Так или иначе, я отказался брать на работу опера, мотивировав тем, что не вижу необходимости помощи со стороны нашей милиции, и кроме того, у нас и так сейчас крайне напряжённо с деньгами. Козырев сказал, что «тогда я буду платить ему из своих». Позднее я с Кириллом в полной мере осознали, что Scorpios33 имел в виду.

Наконец при личной встрече Козырев предоставил мне «финансовый отчёт», представлявший из себя распечатку на 15 страницах мелким шрифтом из программы Checkbook Pro. Надо сказать, что я не слишком искушённый в финансовых вопросах человек, но в этом хитросплетении виртуальных счетов и цифр было бы разобраться весьма непросто и профессиональному бухгалтеру. Да и по той «отчетности» выходило то, что около 350 тысяч долларов были «неучтёнными». Козырев предложил подождать отчёта бухгалтера-аудитора, нанятого им в Швейцарии, чтобы мне окончательно стало ясно, что он бел и пушист, а все деньги ушли на помощь сироткам нужды КМК.

Меж тем работа шла своим чередом, мы как раз запускали новый продукт (InstallerApp), разработанный вместе с нашими новыми сотрудниками, и у меня не было ни времени, ни желания ввязываться еще и в финансовые дрязги. На очередной встрече с Козыревым я предложил закрыть глаза на недостачу средств, усилить контроль за вхождением-выхождением денежных потоков, и постараться больше не допускать бесконтрольных трат. Козырев согласился, и только тогда я перевёл поступление денежных средств с eSellerate на корпоративный счёт KMK Research, особенно в свете того, что в январе 2009, параллельно с созданием MediaPhone SA, в KMK Research поменялся швейцарский президент — им стала знакомая Козырева Виктория Ломбардо (Victoria Lombardo), и формальных поводов для недоверия швейцарскому президенту компании не стало.

Виктория Ломбардо, уроженка Украины, постоянно проживает в г. Мотрё, Швейцария. Помогала нам с поиском квартир в аренду, оказывает желающим подобные услуги через свою компанию Riviera Russe.

Однако через неделю после этого разговора Козырев снова встретился со мной и сказал, что продолжать «с чистого листа» он не намерен, так как мы с Кириллом-де получили по 100 тысяч долларов каждый, а он — не получил! Бедняжка. На мою просьбу показать выписки с банковского счета компании ответил отказом, и тут-то я понял, в какое положение мы с Кириллом попали: де-юре обладая большинством голосов, де-факто не имея возможности даже проконтролировать расходование средств.

В рамках развития конфликта Козырев предложил мне вернуть ему бесплатно мою долю в MediaPhone SA. Я отказался. Впрочем, позже я узнал, что Козырев обзавёлся-таки договором о купле-продажи моих акций MediaPhone на 30 000 франков, с моей подделанной подписью, но об этом — в следующих постах.

Де-факто правом управления и доступа к банковскому счёту компании обладал только сам Козырев, его дочь Юлия Султанова, и их же знакомая Виктория, президент KMK. Банк на наши запросы о предоставлении выписок по счетам ответил отказом, сославшись на этот факт. Было решено отказаться от арендованных квартир, чтобы сократить расходы компании, и понять, что мы, как совладельцы компании, можем сделать в ситуации, когда деньги фактически поступают на её счета, но у нас нет никакой возможности проконтролировать их расходование.

Мы неоднократно пытались созвать общее собрание акционеров компании, чтобы на нём официально потребовать предоставление финансовой отчётности за 2008 год и выписок по счетам, но наши попытки неоднократно саботировались Козыревым, его дочерью и Викторией.

К тому моменту KMK Research уже полностью прекратило свою активную деятельность, так как часть людей, работавших у нас, ушли работать с Козыревым в MediaPhone SA — Александр «wizdaz» Максименко, Илья «gray» Поповян и Денис «Mofas» Германенко, работавший на технической поддержке пользователей. Другой части людей мы продолжали оплачивать зарплату из тех 100 тысяч, что были нами получены ранее, так как Козырев отказался оплачивать им деньги из средств компании, имея единоличный доступ к банковскому счёту.

Попутно выяснилось, что Козырев, Султанова и Ломбардо опутали КМК долгами в пользу своей новой компании MediaPhone SA, заключив договор, согласно которому MediaPhone из собственных средств оплачивало счета KMK, а KMK должна была вернуть потраченные деньги (Ломбардо на тот момент являлась президентом одновременно и KMK Research, и MediaPhone). Когда наш конфликт набрал силу, Ломбардо дополнительно прислала требование от имени MediaPhone SA, вернуть потраченные на КМК средства.

Именно в этот период я принял решение ознакомиться с деловой перепиской Козырева на ripdev.com, чтобы понять, что вообще происходит. Так как все партнёры имели доступ к «корпоративным» ящикам друг друга на ripdev.com, а также оттого, что вообще-то, домен и хостинг принадлежат мне, я считал и считаю, что имел полное законное право это сделать — никаких соглашений о том, что партнёры имеют друг от друга какие-либо секреты в рамках осуществления совместной деятельности, мы не заключали — наоборот, всегда были за открытое (друг для друга, но не для посторонних лиц) ведение бизнеса.

Ознакомление с почтой принесло множество неприятных сюрпризов.

Во-первых, выяснилось, что Козырев и Султанова давно обсуждали варианты того, как бы обанкротить KMK с тем, чтобы MediaPhone досталась интеллектуальная собственность компании, а мы с Кириллом — выведены из голосующего большинства.

Во-вторых, обнаружилась активная переписка между отцом и дочерью о фальсификации бухгалтерской отчётности — подготовка фальшивых инвойсов, просьбы тем людям, с которыми мы вели дела, «по дружбе» подписать инвойсы за те суммы, которые они не получали, и так далее.

В-третьих, в почте было ряд писем между Козыревым и Олегом Кузнецовым, из отдела «К» ГУВД С-Петербурга, которого в своё время я отказался принимать «на зарплату», в которых они обсуждали, как завести против меня и Кирилла уголовное дело на территории России. Из переписки следовало, что Кузнецов готовил проект искового заявления и помогал Козыреву сформулировать его так, чтобы дело было возбуждено максимально быстро через «знакомых в органах». В частности, он писал, что всё готово, и что его коллега из отдела «К», Евгений Бушуев, зарегистрирует дело в ГСУ с тем, чтобы оно попало к «хорошему знакомому» Антону Горшкову.

Антон Сергеевич Горшков, подполковник юстиции (на 2009 год — майор), следователь по особо важным делам Государственного следственного управления при ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, 6 отдел по борьбе с организованной преступностью, финансовый отдел. Получил некоторую известность в интернете в результате нескольких «ипотечных дел», где выступал на стороне банков, помогая отбирать собственность.

Видя такой расклад дел, и рассудив, что у компании явно были похищены денежные средства, распоряжаться которыми могли только Козырев и Султанова, я и Кирилл приняли решение подавать против них уголовный иск в Швейцарии — во-первых, потому, что хищение произошло не в России, во-вторых, потому что пострадавшей стороной являлась компания KMK Research, и в-третьих, потому что мы считали, что Козырев, пользуясь своими коррупционными связями хорошими отношениями с правоохранительными органами в России, сможет быстро «замять» подобное дело здесь.

С этого момента, собственно, и начинается наше повествование, полное доверительных и добрых отношений между милицией и «потерпевшим», обысков, подтасовок, незаконных задержаний и попыток обмана суда. Обо всём этом — в следующих постах, которые буду публиковать по мере написания. Спасибо!